Вельяминовы – Время Бури. Книга первая - Нелли Шульман

Ведя машину в Барахас, на летное поле, Стивен думал, что у него за душой нет ничего, кроме майорского жалования. Дядя Джон платил за их с Констанцей образование, они жили в особняке на Ганновер-сквер, или в Банбери, а летом ездили в Саутенд. Герцог воспитывал их, как собственных детей, тетя Юджиния была для них матерью. Подростком, Стивен понял, что покойный отец лишил их с Констанцей состояния. Сэр Николас Фрэнсис, перед арктической экспедицией, продал дом покойной матери на Харли-стрит, парижскую квартиру, виллы в Ницце и Остенде.

– Бабушка Мирьям ему всю жизнь деньги давала, на путешествия, – мрачно вспомнил Стивен: «Отец и нас с Констанцей хотел в Антарктиду взять. Мама даже вещи наши собрала».

Стивену тогда исполнилось восемь лет. Он хорошо помнил отца, вернувшегося из Гималаев, с горным загаром. Отец рассказывал о Лхасе. Сэр Николас виделся с доктором Вадия и его семьей. Он говорил о покорении Тибета, о шерпах, яках, морозах, сковывающих горные реки, и ветрах, сбивающих человека с ног. Сэр Николас возил Стивена на верфи, где строился «Ворон». Отец намеревался сделать мальчика юнгой. Констанце шел второй год. Леди Джоанна покупала детям теплую одежду, складывала учебники Стивена: «Побудешь с отцом. Ты его редко видел…»

Стивен вообще его не видел.

Отец уехал в Тибет еще до войны. Сэр Николас пробыл в Индии, Непале и Китае почти четыре года, изучая горный хребет, составляя подробную карту. Стивен знал отца по фотографиям, с мистером Амундсеном, на борту шлюпа, что прошел Северо-Западным проходом, с мистером Скоттом, погибшим в Антарктиде, тем годом, когда родился Стивен, с другими путешественниками.

Пока отец путешествовал в Тибете, Стивен и леди Джоанна жили на Ганновер-сквер. В спальне матери висела фотография, сделанная в Арктике. Леди Джоанна, в парке и эскимосских штанах, стояла у иглу, держа на руках маленького Стивена. Мать водила его на семейное кладбище, в Мейденхед, к могиле деда. Сэр Николас привез останки с острова Виктория, однако больше ничего не нашел. Слухи о кладбище европейских моряков, о том, что на острове живет загадочное племя эскимосов, остались слухами.

Они были почти готовы к отплытию, когда из Европы вернулся дядя Джон. Его жена, за год до этого, умерла от испанки. Маленький Джон и Антония жили в Мейденхеде, с Питером Кроу. Стивен помнил гневный голос дяди:

– Джоанна, подумай, что ты делаешь! Твой муж не знает, что такое ответственность за семью, но ты мать! Ты не повезешь детей во льды, рискуя их жизнями. Хватит и того, что ты больше года провела в Арктике, потащив туда ребенка. Я не позволю тебе убивать моих племянников, – дядя, в сердцах, хлопнул дверью.

Стивен стоял за углом коридора. Он быстро поднялся в детскую.

– Может быть, – думал мальчик, – папа и мама возьмут меня, а Констанцу оставят…, – он прошел в соседнюю комнату. Няня гладила, в гардеробной. Констанца, свернувшись в клубочек, спала в кроватке. Стивен посмотрел на рыжие волосы сестры:

– Я тебя никогда не брошу, – пообещал он, – никогда.

К удивлению Стивена, родители не спорили с дядей Джоном. Через месяц они отплыли из Плимута. Стивен, с пирса, помахал вслед корме «Ворона». Дымок удалялся за горизонт. Море было чистым, темно-синим, кричали чайки. Они приехали в Плимут всей семьей и жили в «Золотом Вороне», у мистера Берри. Констанца сидела на руках у тети Юджинии, в холщовом платьице. Девочка весело смеялась: «Птицы! Птицы летают!». Сестра начала говорить в восемь месяцев, а к полутора годам могла читать.

– Они вернутся, обязательно, – Стивен поморгал. Мальчик не хотел, чтобы остальные видели, как он плачет. Тогда он видел родителей в последний раз в жизни. Стивен запомнил широкие плечи отца в брезентовой, морской куртке, рыжие, коротко стриженые волосы матери. Он до сих пор чувствовал запах соли и слышал шум волн.

Майор Кроу хотел, когда-нибудь, взять длительный отпуск, для исследования Антарктиды на самолете. Для этого были нужны деньги, которых у Стивена не имелось.

Он остановил машину перед воротами аэродрома:

– Я знаю примерный маршрут экспедиции. Мимо островов, где первый Ворон обретался, и потом на юг. Папа был уверен, что сэр Николас и леди Констанца тем же путем шли. Я помню, он мне рассказывал.

Кроме средств, для путешествия требовалось еще и мирное время. Стивен понимал, что больше такой роскоши не ожидается.

Он спал со своими ребятами, в общей комнате. Майор Кроу не знал другой жизни. В шестнадцать лет, покинув Итон, он поступил кадетом в летную школу Королевских Военно-Воздушных сил, в Уилтшире, а потом обосновался на базе в Шотландии. Год назад, получив нашивки лидера эскадрильи, или майора, как его бы называли в сухопутных войсках, Стивен приехал на базу Бриз-Нортон, и стал заниматься испытаниями новой техники. Он снял в деревне, домик, но майор в нем только ночевал, да и, то не всегда.

– Изабелла в замке выросла…, – на стене деревянной будки висело расписание вылетов. Ребята были в воздухе. Стивен посмотрел в жаркое небо:

– Скорей бы сюда чато перегнали, из Барселоны. Говорят, у русских отличные летчики…, – герцогиня, много раз, убеждала его, что она жила в Саламанке, снимая комнату с другими студентками.

– Я и готовить умею, и стирать…, – девушка улыбалась, – буду за тобой ухаживать, как положено…

Стивен должен был ждать, пока вернутся истребители. Он, все, равно, переоделся в комбинезон и взял шлем. Самолеты обслуживали испанские механики, отличные ребята. Англичане объяснялись с ними на пальцах, но техника везде была похожа. Трава на поле зазеленела, несколько ночей подряд шли дожди. Присев на землю, майор Кроу закурил сигарету. Над полем кружились вороны, было тихо:

– Ничего, мы справимся. Мы любим, друг друга, все будет хорошо.

В Барахас не доносились артиллерийские залпы. Аэродром находился на севере, далеко от позиций франкистов.

Увидев Изабеллу, Стивен не мог отвести от нее глаз. Он не надеялся, что девушка согласится на свидание, но на следующий день, приехал в Прадо с букетом цветов. Они ходили в кино, Изабелла водила его в кафе, где танцевали фламенко. Она и сама выходила в зал, в длинной, черной, отделанной кружевами юбке, пристукивая каблуками, с гитарой. Герцогиня родилась на севере, в Кастилии, но знала южные танцы. Стивен слушал ее низкий, красивый голос:

– Зачем я ей? Я просто офицер, летчик…, – начиналось танго, она лежала в его руках, тонко, едва уловимо пахло лавандой. Она поднимала темные глаза: «Вы отлично танцуете, дон Эстебан». Алые губы улыбались. Стивен краснел: «Спасибо, сеньора Изабелла».

Через неделю после знакомства он сделал предложение, ни на что не рассчитывая. Он вспомнил, как в воздухе, испытывая самолеты, шел на рискованные маневры: «Откажет, так откажет. Но я всегда, всегда буду любить ее, пока я жив…»

Она согласилась, а потом призналась:

– Я боялась, что я просто…, – Изабелла смутилась, – просто приключение, что ты улетишь…, – Стивен стоял на коленях, целуя ее руки: «Только вместе с тобой».

Герцогиня никогда не поднималась в воздух. Майор Кроу, с удовольствием представлял, как посадит ее в кокпите, на свободное кресло, как дуглас разбежится по взлетной полосе и возьмет курс на север. Он уверил Изабеллу, что в Лондоне они быстро получат разрешение на венчание от архиепископа Вестминстера, его высокопреосвященства, Артура Хинсли. Дядя Джованни был его хорошим другом. Стивен предложил написать еще и папе римскому. Девушка покачала головой:

– Хватит и архиепископа. Не хочу тянуть. Не беспокойся, позволение отца мне не нужно…, – большие глаза погрустнели:

– Мне почти двадцать три, я совершеннолетняя. Я с отцом и братом, не виделась, с тех пор, как в Саламанку отправилась, в университет.

Стивен встрепенулся. Через поле бежал механик, размахивая телеграммой.

– Чато, чато…, – майор Кроу забрал бумагу. Телеграмма была на испанском языке, однако все, что надо, он понял. Три десятка чато шли сюда из Барселоны, с русскими летчиками. Командовал эскадрильей, как значилось в подписи, товарищ Янсон. Стивен посмотрел на горизонт. Истребители возвращались с патрулирования города. Посчитав черные точки, майор понял, что сегодня, пока что, обошлось без потерь. Стивен потрепал механика по плечу: «Todo irá bien, camarada».

Расплатившись, Изабелла подхватила плетеную корзинку с яйцами, бургосской морсильей, сыром манчего и овощами. У нее лежала отличная ветчина, хамон. Для вечеринки она купила бочонок вина из бодеги Вега Сицилия, в Вальядолиде, лучшего в Испании. Девушка проводила глазами высокого, широкоплечего молодого человека, в коричневой форме республиканцев, с трехцветной повязкой на рукаве кителя. Солнце играло в каштановых, выгоревших на концах, волосах. Он тоже нес корзинку с провизией. Юноша исчез в толпе. Изабелла томно подумала: «Он похож на Стивена. Глаза такие же, лазоревые».